Валерия Заклунная: "Содержательниц притонов играть не хочу!"

Народный депутат Украины, звезда советского кино Валерия Заклунная рассказала о самом наболевшем в интервью одному из московских изданий. Мысли Валерии Гавриловны показались нам настолько интересными, что мы решили напечатать это интервью с небольшими сокращениями.

Валерию Заклунную, зеленоглазую красавицу с профилем греческой богини, называли в числе первых звезд советского кино 1970-80 годов. Миллионы кинозрителей полюбили ее героинь в фильмах <Сибирячка>, <Любовь земная>, <Судьба>, <Фронт в тылу врага>, <Особо важное задание>... Талантливую выпускницу школы-студии МХАТ приглашали во многие московские театры, но она не захотела скитаться по актерским общежитиям, вернулась домой. В Киевском театре русской драмы, где она служит 35-й сезон, актриса создала яркую галерею женских образов. А в последние годы Валерия Заклунная успешно выступает в роли народного депутата Украины.

- Валерия Гавриловна, похоже, бескомпромиссный характер ваших героинь, вызывающих доверие зрителей, и привел вас в политику?

- Никогда об этом не думала. Хотя согласна, их обаяние, целеустремленность, чистота помыслов подкупают и сегодня. В списки своих партий меня сватали многие, не беспокоили разве что руховцы и их друзья-соратники. Но я согласилась баллотироваться в Верховную Раду от Компартии Украины, потому что это отвечает моим убеждениям. В партию я вступила в 1974 году, сыграв Марию Одинцову в <Сибирячке>. А когда развалился СССР, не кинулась, как другие мои собратья по актерскому цеху, публично сжигать свой партбилет у телекамер. Мне стыдно, что знаменитые артисты, обласканные советской властью званиями, наградами, славой, рассказывают теперь, как им тяжко жилось в условиях тоталитаризма. Я не могу чернить свое прошлое. Лихорадочная замена социализма диким капитализмом привела Украину к резкому социальному расслоению. У нас один процент богатых противостоит 67 процентам тех, кто оказался у или за чертой бедности и нищеты. Я - патриотка моей родной страны, но не той, панской, разделенной на нуворишей и нищих.

- Приходилось слышать в Киеве, мол, россияне лучше живут потому, что у них есть газовая труба... А разве зерно, которым славится Украина, не приносит богатства людям?

- Нелюбви украинцев к русским не замечала. А если и есть зависть, то только у чиновников. Понятно почему: возможности российских коллег в сфере коррупции им и не снились. Да, у нас стабильно высокие урожаи пшеницы. Мы стали продавать ее за границу, но не государство, а фирмы. Хлеб и ушел за рубеж - весь. Теперь мы будем закупать для себя зерно за границей, и за большие деньги. Кто виноват? Никто: все разводят руками.

- А вам не говорили, что артистке делать нечего в парламенте, не упрекали в излишней политизированности?

- Было и это. Но потом успокоились. Я не претендую на лидерство как, скажем, Юлия Тимошенко, у меня нет таких амбиций. Я работаю в комитете по культуре и духовным ценностям, где, надеюсь, полезна.

- В украинском парламенте 22 женщины. Вы общаетесь, например, с той же Юлией Тимошенко?

- Нет, каждый делает свое дело: я - свое, Юлия Тимошенко - свое. Юлия Тимошенко достаточно популярна.

- А в чем популярность народного депутата Заклунной?

- На свой счет могу занести акцию по спасению полотен Пикассо, Модильяни, Матисса, Дали, Ренуара, Кандинского, Шагала, украинских авангардистов. Это было громкое дело в Украине. На умышленно обесцененную коллекцию обанкротившегося <Градобанка> в пять миллионов долларов набросилась стая хищников и чуть было не растащила ее. Я даже знаю людей, которые, путая харьковского авангардиста Шевченко с великим Кобзарем, поспешили поставить <галочку> против картины, которую собирались купить за бесценок. Мне удалось остановить аукцион и через Верховную Раду законодательно провести эту коллекцию как национальное достояние Украины. Теперь духовная сокровищница (по рыночным прикидкам ее стоимость миллиарды долларов) стала украшением Национального музея Украины, а могла бы оказаться в частных запасниках или исчезнуть за границей... Развал СССР нанес украинской культуре огромный урон. Людей лишили российского кинематографа, российского ТВ, информации, лишили возможности выбора, забросали литературой третьего сорта. Конечно, кто-то имеет видео, кто-то может купить себе <тарелку>, но таких мало. Особенно много Украина потеряла в погоне за родным языком, отвергая русский. Сегодня в украинских школах русский язык преподают как иностранный. И это при том, что половина населения Украины говорит на нем! Мы хотели говорить на языке Шевченко, а позволили в него влезть западноукраинскому диалекту, который плохо понимают, скажем, в Полтаве, Харькове, Запорожье, Днепропетровске. Мы разрушили национальный кинематограф, в кинотеатрах идут сплошь американские фильмы. Сегодня с восторгом смотрим старое черно-белое кино, которое на фоне американских компьютерных технологий кажется шедевром. Вздыхаем. Сколько же в этих кинолентах доброты, тепла, сердечности...

- А новое украинское кино?

- Его практически нет. Старшее поколение ушло, среднее торгует на рынке, молодое еще себя не проявило. На его подготовку выделяют какие-то крохи. Киевская студия, на которой работали Довженко, Левчук, Савченко, Чухрай, Алов и Наумов, Параджанов, ныне в основном живет за счет аренды своих павильонов для съемок российских сериалов. Режиссеры сидят без работы, деньги находятся на проекты типа <Казненные на рассвете> (фальшивки о Степане Бандере), <Хан Батый> или <Богдан Хмельницкий>, далекие от исторической правды и художественно слабые ленты. Молодому поколению таким образом пытаются <открыть> глаза на прошлое, иначе зачем после гениальной картины Савченко снимать нового <Богдана>. Есть, правда, и приятное исключение - работа украинского аниматора, получившая призы на международных фестивалях.

- А как вы оцениваете нашумевший фильм Юрия Ильченко <Молитва за гетмана Мазепу>?

- Ильченко перед премьерой клялся, что, если фильм не получится, он пустит себе пулю в лоб. В голове не укладывается, что он сознательно снял такое мерзкое кино, где-то за гранью добра и зла. В Киеве премьера прошла с большой помпой. А в Запорожье, куда мэтр возил свою картину, зрители ее не приняли. Не открывает дорогу национальному кино и программа его развития. Там все внимание направлено на то, как обустроить кинотеатры системой <долби>, чтобы показывать американские боевики. И еще вот что меня тревожит: большинство российских звезд кино, театра и эстрады - выходцы из Украины. Они не забывают свою Украину-неньку. И везут нам ширпотреб. Особенно Роман Виктюк с его излюбленной <голубой> темой. Тренируется на нас, что ли? Желтая пресса визжит от восторга от низкопробных поделок...Чем можно ударить по доходному промыслу, кроме денег? Я разобрала проект закона <О гастрольной деятельности>. Это не цензура, не ограничения, не запрет. Суть его проста: хочешь гастролировать в Украине - плати деньги! Предположим, звонят Алле Пугачевой, которую я очень люблю, приглашают на два концерта в Киев. Она говорит, согласна, просит за это 20 тысяч долларов и чтобы их привезли в Москву. Деньги отвозят. Примадонна приезжает, ей арендуют зал, гостиницу, несут все затраты. Сами организаторы, естественно, не внакладе. Но наутро их и след простыл. Деньги уходят из Украины, местные власти не получают в бюджет ни копейки. А я хочу, чтобы деньги за право зарабатывать гастролями в Украине поступали либо в местный бюджет, либо в специальный фонд. В таком случае наши театры смогут возить свои спектакли в Москву не в обмен, а на достойном уровне.

- Елена Драпеко собирается выставлять свою кандидатуру на пост губернатора Санкт-Петербурга. А вам не хотелось стать мэром Киева, или, скажем, министром культуры Украины?

- Ни мэром, ни министром, ни даже начальником главка министерства. Это другая профессия. Это так же нелепо, как когда многие актеры пытаются стать режиссерами. Но даже из очень хорошего актера получается плохой режиссер. Я же хочу делать хорошо только то, что умею.

- Ваша депутатская деятельность дает вам какие-то дополнительные дивиденды в театре?

- На тот момент, когда меня в 1998 году избрали в Верховную Раду, я уже была народной артисткой Украины, лауреатом трех премий - им. Шевченко, Довженко и СССР, получила звание <Мастер сцены>. На таком положении у нас в театре двое - Юрий Мажуга, мой постоянный партнер, и я. Сейчас я занята, конечно, меньше. Играю главную роль в <Осенних скрипках>, репетирую новую в спектакле <Деревья умирают стоя>.

- Если верить слухам, актрису-красавицу не обходили вниманием покровители на самом верху...

- Это не обо мне. Призы и дипломы на международных фестивалях не избавили меня от травли сверху. Все началось в 1982 году, когда меня избрали председателем профкома. В театре было трудное время. Режиссеры, не угодные Минкульту, не задерживались: срезали дотации и прочее. И я решилась выступить на съезде профсоюзов с критикой министра культуры да еще при члене Политбюро Владимире Щербицком. Рассказала с трибуны и про крыс, и про протухшую колбасу в буфете, и про то, как разбухший аппарат чиновников министерства захватывает актерские гримерки под свои кабинеты. Огромный зал дворца <Украина>, где проходил съезд, замер, а потом взорвался овацией. Конечно, мне этого не простили. Задерживали присвоение звания народной артистки, за восемь лет я получила всего две новые роли в театре, приглашения на съемки терялись в инстанциях. Терроризировали по телефону анонимными звонками с угрозами. Мое имя вычеркнули из всех киношных и театральных справочников, даже из <Украинской советской энциклопедии>, выходившей после 1982 года. Не пустили в Болгарию.

- Фильмы с вашим участием время от времени показывают по каналам российского ТВ, а вы сами пересматриваете их?

- Их показывают и по украинским телеканалам. Это согревает, но я давно не снимаюсь. Да и что мне играть сейчас - содержательниц притонов, новых украинских пани - увольте! Для роли Марии Одинцовой в <Сибирячке> я научилась лазать по скалам, водить <газик>. На дне Енисея лежит камень, который я сбросила, сидя за рулем самосвала. Это незабываемо. Помните эпизод в фильме <Любовь земная>, где мы с Юрием Яковлевым качаемся на качелях, а за кадром звучит песня <Мы эхо друг друга> в замечательном исполнении Анны Герман? Знаете, когда я слышу эту мелодию, меня сразу начинает укачивать. Первоначально в сценарии была сцена купания, но поскольку Яковлев перенес воспаление легких, а я - бронхит, купание заменили на качели. Мы снимали этот эпизод три дня. Качели были старые, трещали по всем швам, но Матвеев снимал на свой страх и риск.

- Молва приписывает, что из-за вас он чуть было не ушел из семьи. У вас был роман?

- Евгений Семенович - мой хороший друг. Мы встретились впервые на съемках <Сибирячки> и вначале очень друг другу не понравились, а потом подружились. Я называю его дядей Женей. Если он бывает в Киеве, звонит: <Лера, еду, готовь борщ>. В прошлом году я приезжала в Москву на один день, чтобы поздравить его с 80-летием. А он приезжал на мой бенефис. Я хорошо знаю его супругу, Лидию Алексеевну, его внучки росли у меня на глазах. Если бы жили в одном городе, общались бы чаще.

- А какие отношения связывают вас после картины <Место встречи изменить нельзя> с Говорухиным?

- С ролью Глаши была забавная история. Мне позвонил Слава и предложил сыграть главную роль в детективе. Я, конечно, согласилась. Он прислал сценарий. Я прочитала несколько раз и осталась в недоумении. Подумала, может, он решил переделать Жеглова или Шарапова в женщину. Прилетаю в Одессу на съемки, а он говорит - будешь играть Глашу. И так убедительно все расписал, что это она заправляет всем в банде, что я согласилась.

- На экране ваши героини живут всегда на острие, а в жизни вам приходилось рисковать?

- По-серьезному я рисковала только раз, когда 2 мая 1986 года оказалась в Чернобыле, в самом пекле ядерной преисподней у вертолетчиков, засыпавших реактор песком и гравием. Если бы дали лопату, я бы тоже засыпала. Тогда никто не думал о последствиях. Я не могла ответить отказом, когда просили приехать и поддержать ликвидаторов на <передовой>. У меня в прихожей наготове стояла сумка с круглыми металлическими коробками с моими кинофильмами. На очередном выезде из зоны эти коробки были изъяты: они зашкаливали. В мае - июне я выезжала в зону четвертого реактора на 20 дней. О командировках тогда никто не вспоминал. В особо опасные зоны выписывали пропуска, часть из них я сохранила на память. Благодаря им через несколько лет мне была присвоена вторая категория участника - ликвидатора последствий катастрофы.

- Многие известные актрисы расплачиваются за успешную карьеру отсутствием семьи, материнства, а что у вас в активе?

- У меня прекрасная семья. Муж - Александр Николаевич Мироненко - ученый, член Конституционного суда Украины. В прошлом сотрудник аппарата ЦК, это он когда-то одобрил мое выступление на съезде профсоюзов и был выгнан с работы за <подмогу Заклунной>. Вместе мы уже более двадцати лет и очень счастливы, у нас две внучки 12-ти и 14 лет. По гороскопу мы оба Львы, оба родились в год Лошади, поэтому всегда находим взаимопонимание. Семья - единственное место, где я черпаю свои силы. По натуре я домоседка, люблю заниматься домом, с удовольствием готовлю борщи, домашнюю колбасу, торты и пироги. Я получила участок, когда у меня были простои в театре, и свою кипучую энергию направила на строительство дачи. Можно сказать, каждый кирпич переложила своими руками. Мы живем на даче с мая по октябрь, потому что этого требует земля. У меня на пяти сотках растет все - от клубники до картошки и диковинных цветов.

К своей внешности отношусь просто. Это не моя заслуга, а наследство от родителей. Они познакомились на фронте, папа был лейтенантом, а мама - младшим лейтенантом медицинской службы. Я и родилась в осажденном Сталинграде 15 августа 1942 года. Мама до последнего скрывала свою беременность, вот и пришлось рожать меня в огромном бункере-трубе, который содрогался от свинцового ливня и яростной канонады. Признаться, я не чувствую своего возраста, ритм жизни не позволяет. Как-то иду по улице, подходит какая-то бабулька: <Ой, Лерочка, я с детства люблю ваши фильмы>. Я бегом к витринам - неужели тоже так выгляжу? А потом успокоилась. Нормально, мои зрители стареют, я вместе с ними. С любопытством смотрю на некоторых московских актрис: что они с собой делают. Я бы так не смогла. Я даже прическу никогда не меняла. А всем цветам в одежде предпочитаю черный, иногда допускаю белый или серый. Возможно, у меня не хватает фантазии, но разной я могу быть только на сцене.

- Людмила Чурсина недавно посетовала, что мало снималась обнаженной. Это мол, снижало ее эротический магнетизм. Вы тоже жалеете об этом?

- И слава богу, что не снималась. Для меня это равносильно выходу на панель. Я живу по Пушкину, в женщине должна быть загадка. Показала голую пятку - уже восторг. А обнаженное женское тело, на мой взгляд, мужчинам быстро приедается. Им, бедным, и пофантазировать не о чем. Режиссеры в кино сейчас этим сильно увлеклись в угоду моде, но ведь она тем и интересна, что быстро проходит.