Русская драма приправила драматизмом последнюю комедию Мольера

Постановку доверили московскому режиссеру Аркадию Кацу, на счету которого несколько спектаклей по Мольеру. Главные роли в новой версии сыграли ведущие актеры театра: Давид Бабаев, Татьяна Назарова, Ирина Новак, Елена Тополь и Александр Гетманский.

То, что автор прописал

Интересно, чем руководствуются режиссеры, возвращаясь к уже поставленным ими пьесам? Несколько лет назад «Мнимый больной» Аркадия Каца появился в репертуаре минского Театра имени Горького. Критики, да и сам режиссер утверждали, что спектакль высмеивал шарлатанов от медицины. В подтверждение постановщик повесил над сценой подсказку — огромный термометр. Спектакль шел довольно успешно, режиссер вернулся в Москву, но мольеровские герои преследовали его долгие пять лет, и в итоге — вместе с ними он прибыл в украинскую столицу.

С новым актерским составом старого спектакля не поставить — это театральная аксиома. Собственно, Аркадий Кац и не пытался ее опровергнуть. Свои отношения с Арганом он начал строить с чистого листа — попросил сценографа Татьяну Швец сочинить новую декорацию. Сцену киевского театра в процедурную превращать не стали. О том, что в доме больной, пусть даже мнимый, теперь свидетельствует только резиновая груша для клизмы, дважды мелькнувшая в спектакле. Да и самого дома, в котором происходят события, описанные в пьесе, на сцене нет.

Войдя в зал, зрители наблюдают весьма любопытную картину. На открытой (не скрытой занавесом) сцене гримировальный столик. Вовсе не мольеровские девушки в синих передниках и джинсах выносят коробочки с гримом. Позже выходит Давид Бабаев. Именно выходит, а не появляется, как принято в театре. Зрители даже не сразу его замечают, поэтому не встречают овациями. Происходит очень будничный для актеров, но обычно скрытый от зрительских глаз ритуал — последние приготовления перед выходом на сцену. Чашечка кофе, сигаретка... Звучит просьба отключить мобильные телефоны, и только после этого актер разъясняет недоумевающей публике, что, собственно, происходит.

«Когда была написана эта пьеса, не было мобильных телефонов. Но обращения со словами приветствия или авторские посвящения были обязательны», — так, совсем не по тексту пьесы, но в духе мольеровского театра начинается спектакль. Актер напоминает зрителям, что «Мнимый больной» стал последней пьесой драматурга, а роль Аргана — его последней ролью. И это дает право актерам посвятить спектакль великому французу. Только после пролога, написанного режиссером, гримерка превращается в подмостки старинного французского театра, а артист Давид Бабаев — в вечного симулянта Аргана.

Тревожный синдром

Надо заметить, что больным Арган притворяется вполне правдоподобно. Впервые зритель застает героя в уединении, когда тот, как поэму, читает рецепт, выписанный врачом, с нескрываемым удовольствием и предвкушением говорит о «легоньком клистирчике». В целом, Арган выглядит вполне здоровым, бодрым, упитанным и довольным жизнью. Но стоит появиться кому-либо из домочадцев — меняется на глазах, становясь больным и немощным. Давид Бабаев настолько серьезно и до конца играет обе ипостаси своего героя, что невольно начинаешь подозревать среднестатистического буржуа Аргана в недюжинном актерском таланте и совершенном владении системой Станиславского, написанной триста лет спустя.

Чего уж никак не скажешь о женщинах, окружающих Аргана. Нагловатую, грубоватую, эксцентричную служанку Туанету Татьяна Назарова играет просто карикатурно: гримасничает, жеманничает, ломается, ведет себя, как заводная кукла. Дочь Аргана Анжелика (Елена Тополь) говорит патетично, словно декламирует с трибуны, нарочито театрально ахая и заламывая руки. Молодая супруга мнимого больного (Ирина Новак) так искусственно и так топорно разыгрывает перед мужем любовь и заботу, словно напрочь лишена артистических задатков, присущих любой женщине, не то что француженке.

Зрители, знающие этих актрис по целому ряду сыгранных ролей, наверняка сразу соображают, в чем подвох. Остальные догадываются по мере того, как откровенный фарс спектакля перерастает в самую настоящую буффонаду. Режиссер неспроста противопоставил живого и настоящего Аргана остальным искусственным (хоть зачастую и искусно сыгранным) героям пьесы. У артиста Бабаева особое положение. Он играет не Аргана, а Мольера, играющего Аргана. Эта роль с двойным дном. На этом карнавале он — грустный клоун. Под гримом — смертельно больной человек, художник, затравленный властью, мужчина, запутавшийся в своих женщинах.

Все напасти, одолевшие драматурга Жана-Батиста Мольера в последние годы его жизни, замечательно описаны Булгаковым в «Кабале святош» и «Жизни господина де Мольера». Естественно, сложно проявить их в жанре комедии, тем не менее горечь эта проступает и в сцене спора с братом Беральдом (Александр Гетманский), где устами Аргана драматург сам себе пророчит скорую смерть. И в печально-лирическом отступлении при участии Туанеты (Татьяна Назарова), где луч софита в темноте воспринимается как знак из потустороннего мира. Но даже если все не «прочитает» зритель, этот Арган останется в нашей памяти человеком, подкошенным смертельной усталостью, а не домашним тираном и самодуром, как трактуют этот образ хрестоматии. Измотанный и изможденный, он жаждет не повышенного внимания к своей персоне, а элементарного сочувствия. Здесь не столько его дурачат и разыгрывают доктора и домашние, сколько он сам с горечью выявляет окружающую его фальшь и притворство — мнимых лекарей, мнимых нотариусов, мнимых экзаменаторов, мнимо любящих жен.

И все становится на свои места, вспоминаются правила игры в мольеровском театре, заявленные в самом начале. И то, что на первый взгляд казалось утрированным и неуместным, обретает смысл. Тем более что в спектакле есть бесспорные актерские удачи, независящие от того, принимает ли зритель предложенную режиссером эстетику. Таким «ударным» номером стал блестящий дуэт Михаила Аугуста и Владимира Осадчего, сыгравших отца и сына Диафуарусов. С каким гонором шепелявит недалекий сын, как нараспев картавит отец, с какой гордостью старший Диафуарус расхваливает недостатки младшего — все вызывает взрывы хохота в зале. Татьяна Назарова играет очень собранно, не давая себе поблажек. Ведь именно ее Туанета, темперамент которой хлещет через край, режиссирует этот домашний спектакль.

Любимцем публики здесь безусловно станет и Артем Емцов — это видно уже на премьере. Молодой актер сыграл роль не второго и даже не третьего плана. Его имя в списке действующих лиц и исполнителей значится в хвосте, ведь лакея Жоржа в мольеровской пьесе нет. Его придумал режиссер. Этот безмолвный долговязый паренек с вечно разинутым от удивления ртом маячит где-то на заднем плане, но так непосредственно и честно переживает все происходящее на сцене, что глаз не оторвать.

Спектакль завершается еще одним обращением в зал, на этот раз коллективным — песней, посвященной автору «Мнимого больного» в исполнении всех участников, «болеющих» за Мольера. Зрители не знают слов, но тоже напевают знакомый мотив. Оказывается, что «болеющих» за Мольера полон зал. Искренность, исповедальность этого спектакля-диалога между актерами, разделенными веками, оказывается заразной. А может быть, эта бацилла — любовь к театру живет в каждом, кто пришел на спектакль? Сидит и ждет, пока ослабнет наш закаленный прагматизмом века иммунитет.