Анна Артеменко: «Я благодарна родителям за то, что они лишили меня детства»

Самую молодую артистку Русской драмы никак не назовешь начинающей. Еще будучи студенткой она попала в Студию при театре и сыграла главные роли в «Сто пятой странице про любовь» и «Циничной комедии». В труппу Анна Артеменко была зачислена лишь в прошлом сезоне, а «послужной список» уже пополнился работами в двух нашумевших премьерах – «Любовном безумии» и «Нахлебнике». Кто-то скажет: везение, случай. И только она одна знает, каких трудов ежедневно и ежечасно стоит актерская «удача». «Крылечку» Анна Артеменко рассказала об эфемерности «вершин» в профессии и перспективах молодых.  

УЧИСЬ И ПОЙ!

- Каждый профессионал, прежде, чем достичь успеха, признания, вынужден пройти некий путь, набраться опыта, возмужать. У актеров, зачастую, случается иначе. Когда вчерашняя студентка играет несколько премьер подряд, так сказать, стартует с вершины, какова перспектива ее дальнейшего профессионального движения?

- Знаете, мои родители часто извиняются: «Прости,  деточка, мы лишили тебя детства…» А я настолько им благодарна! За то, что поддержали мое решение начать активную профессиональную деятельность так рано. С восьми лет я, практически, ежедневно занималась бальными танцами и хореографией, чуть позже пошла на йогу и в модельное агентство, вскоре начались занятия на ипподроме. Все это помогает мне в жизни и в профессии. Ведь надо быть и физически, и морально готовым к тому, чтобы получить роль, принять этот подарок жизни и профессии. Как в свое время оказались готовыми: Александра Захаровна Смолярова, Валерия Гаврииловна Заклунная, Лариса Валентиновна Кадочникова, Татьяна Евгеньевна Назарова, Ирина Михайловна Дука, Наталья Константиновна Доля…

- Удается оправдать оказанное доверие?

- Мои успехи кому-то покажутся ощутимыми, а кому-то – нет. Все относительно. Знаю одно: я люблю свою профессию, она интересна мне во всех своих направлениях, проявлениях и экспериментах. Считаю, что артист должен быть универсальным и обязан всесторонне развивать свой рабочий инструмент: голос, пластику, а главное - душу. Овладевать музыкальными инструментами, иностранными языками, и так далее… Думаю, чтобы не остановиться на достигнутом, увидеть ту перспективу, о которой вы говорили, ощутить некоторую уверенность в завтрашнем дне, необходимо осваивать смежные профессии: режиссуру, сценарное дело, продюсирование… Тогда перспектива будет. А вершин, на самом-то деле, никаких нет. И нет препятствий. Разве что - в человеческих головах. Придумывая разные «объективные» и «уважительные» причины, многочисленные камни преткновения, мы оправдываем свое бездействие, лень, страх, вместо того чтобы просто закатать рукава и приступить к работе.

- Неужели при столь плотном репетиционном графике, репертуарной загруженности остается время для самосовершенствования?

- Думаю, только в таком режиме и возможен профессиональный рост. Неоднократно замечала: чем больше нагружаешь себя, тем больше успеваешь. Работая над новой ролью, я стараюсь не только открывать судьбу, характер персонажа, но находить новое выразительное воплощение. В «Нахлебнике», например, решила, что моя героиня должна играть на гитаре. Давно мечтала овладеть этим инструментом, но все как-то руки не доходили. А тут такая возможность! Началось освоение инструмента. Это только железные нервы Михаила Юрьевича Резниковича могли выдержать высекаемые мной фальшивые ноты. Он несколько раз деликатно спрашивал: «Аня, может не надо?» Но я не могла потерять такой шанс. Сейчас или никогда! Теперь учусь играть по нотам, подбираю романсы, есть надежда, что когда-нибудь это будет звучать пристойно! Правда, пришлось принести кое-что в жертву (девушки меня поймут) – нежные пальчики и длинные ноготки!

- «Любовное безумие» - музыкальный спектакль. Вокал пришлось осваивать «под» него?

- Для театра это была в некотором роде революция. Во-первых, спектакль музыкальный, во-вторых - создан на стыке жанров: драма, комедия, фарс. Микрофоны, зонги, танцы, шутки… Словом, - безумие! Ужасно сложно, зато как интересно! Появилась необходимость войти в мир музыки, как в среду обитания, превратить ее в способ мышления. Это как пустить шампанское в кровь. Французы! 

Признаться, до поступления в театральный, петь я не умела. В детстве был печальный опыт участия в хоре. В толпе детишек, выжимающих из себя звуки насильственным путем, стало так неуютно, что через пару репетиций я сбежала. «И слава Богу!», - сказал спустя много лет мой учитель вокала Валерий Белялович Курбанов. Он - очень требовательный педагог. Два раза в неделю - плановые занятия с концертмейстером в университете и каждый день - после пар, перед вечерними репетициями. Пела до головокружения разные упражнения и вокализы, голос шипел, свистел, пропадал… Закалялся! В «Безумии» режиссер требовал, чтобы мы пели не надрывно, а легко, непринужденно. Я занялась сольфеджио, «долбила» клавиши «фано» и синтезатора. Два раза в неделю занималась с педагогом по эстрадному вокалу, еще два - по классическому. При этом - каждодневные репетиции в театре… В принципе, совмещать разные виды звукоизвлечения было совсем не обязательно. Но я это делала для себя, ведь никогда не знаешь, что понадобится в такой хулиганской постановке.

А НА ВОЙНЕ, КАК НА ВОЙНЕ…

- Ваш дебют в театре – роль Девы Сновидений в «Дядюшкином сне». Что стало решающим фактором при назначении вас на роль?

- Думаю, то, что я танцую. До поступления в театральный я была уверена, что дело всей моей жизни – хореография. Занималась профессионально, участвовала в серьезных конкурсах. А эта роль – пластическая. Мы ставили спектакль в Канаде, в невероятно теплой, семейной атмосфере, – у Григория Зискина и Анны Варпаховской. Роль Девы Сновидений - единственной надежды, веры и любви старенького князя - до меня в Канаде блистательно исполняла ереванская прима Ева Айрапетян. Она мне поставила танец и посвятила в тайну невесомого, чистого, светлого потустороннего существа. Так я «попалась» в мир театра.

- А какой опыт Вы извлекли для себя из «Циничной комедии»?

- Чуть не стала акробаткой… У этого спектакля сложная судьба. Поначалу над пьесой Шекспира «Мера за меру», по которой поставлен этот спектакль, мы работали с приглашенным режиссером Никитой Гриншпуном. Репетиции были насыщенны невероятным количеством акробатических элементов, - это было режиссерским решением постановки спектакля. Я ходила, как пятнистый гепард, - вся в синяках и ссадинах. Мы с Дмитрием Савченко попеременно таскали друг друга по панцирным сеткам кроватей, мастерили из них балконы, лестницы… Дима отважно забрасывал меня к себе на шею, где я извивалась, как змея, висела на нем, как коала, или прыгала, как обезьянка. Все это мы пытались насытить шекспировскими смыслами и страстями, но не случилось.

К счастью, в сжатые сроки Леонид Бенедиктович Остропольский поставил драматический спектакль с прекрасным сценографическим решением: огромные весы правосудия с чашами которых взаимодействуют герои.  

- Дополнительные знания и умения, естественно, в театре поощряются, но, какой из спектаклей стал школой искусства драматического? 

- «Сто пятая страница про любовь». Моя первая большая роль, в которой рождалась как актриса, постигала новую профессию, училась думать, ходить, говорить на сцене. Мы начали репетировать, когда я была еще студенткой. Это было большое моральное и духовное напряжение: очень сложный характер героини, ее короткая и яркая, как пламя свечи, судьба, тема войны.

- Что помогло проникнуться этой, в сущности, далекой от современной девушки темой?

Прежде всего, Михаил Юрьевич составил для нас список литературы, обязательной к прочтению, – книг, наверное, тридцать: Панова, Трифонов, Симонов, Васильев… Кроме этого, я посещала музеи, пересматривала отечественные и зарубежные художественные и документальные фильмы о войне, чтобы понимать разные точки зрения, порой полярные «правды».

А еще вдохновлялась историей моего дедушки, который воевал, совершал подвиги. Однажды он участвовал в  разведке боем с 70-ю солдатами, а вернулось их двое - дедушка, раненный в ногу, притащил на себе товарища с простреленной грудью. Драматична судьба моей бабушки, на которую я, как две капли воды, похожа, и в честь которой меня назвали Анной. Ее очень любили люди. К сожалению, я ее не застала, но весь подготовительный период к «Сто пятой странице» я мысленно жила с родными, заставшими войну. Размышляла об их судьбах, перебирала их медали, ордена, фотографии. Просила их помощи и подсказки. Эта история научила меня радоваться каждому прожитому дню. А неоднозначный в своем поведении, но очень ясный в своей философии образ Веры подарил осознанное понимание сиюминутной радости бытия. Счастье - здесь и сейчас!   

- Говорят, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Должен ли актер быть амбициозным?

- С годами приходит понимание того, что, прежде всего, артист должен быть здоровым. Здоровье есть - будет все остальное. Важно гореть своим делом, фонтанировать идеями. И, как в любви, - отдавать надо. Только тогда все придет. 

Поступая в театральный, я – наивная простота! – думала, что актерская профессия – лишь дополнение к моему основному занятию – танцам. Но с началом учебы была потрясена тем, какие люди меня окружили. Фанатично преданные своей профессии, совершенно бескорыстные, душевно щедрые. Это не может не подкупить, этим нельзя не заразиться. К тому же, за мои занятия танцами родителям приходилось платить немалые деньги, а здесь – бесплатное образование, комната в общежитии… Благодаря своему прошлому опыту я научилась все это ценить.

А что такое «популярность» - пока не знаю. Я служу в театре, и у нас другие цели.