Полное затмение

«Но расписан распорядок действий, и неотвратим конец пути» - пастернаковские строки как нельзя лучше передают атмосферу предрешенности и неизбежности, созданную режиссером спектакля «Вид с моста». Драму Артура Миллера Кирилл Кашликов решил поставить как трагедию.

СВОБОДНОЕ ПАДЕНИЕ

С первых мгновений спектакля становится очевидным: хэппи-энд невозможен. Об этом говорит и сценография Елены Дробной, где покатая плоскость – знак того, что падение неизбежно, а глухой угол – метафора тупика, и анимация Евгения Сивоконя с мечущимся в ураган маленьким беспомощным человечком, и музыкальный пролог, взвинчивающий напряжение, тревогу. Все жестко, даже беспощадно - запрограммировано на трагический финал.
«Вид с моста» - история жизни и смерти портового грузчика Эдди Карбоне. «Он был хорошим человеком», - говорится о нем в пьесе. Честный работяга, человек с большим сердцем, многие годы «вырывающий кусок из горла», чтобы прокормить сироту-племянницу, рискнувший приютить двух нелегалов – братьев жены, приехавших в США на заработки. В прошлом сезоне в столичных кинотеатрах можно было увидеть запись «Вида с моста» лондонского Театра «Янг Вик». Там главный герой – брутальный и суровый. Эдди Сарайкина – мягкий и добрый, и этим актер сразу завоевывает симпатию зрителей, располагает к своему герою. Вот почему в момент, когда он совершит поступок, в сущности, непростительный, каждый из нас - внутренне - попытается его оправдать. Так режиссер, еще только распределяя роли, сделал ставку на сочувствие – драгоценное сегодня свойство души.
Ведомость, некоторая даже безвольность этого Эдди Карбоне не то чтобы оправдывает совершенный им подлый поступок, но в некоторой мере снимает с него ответственность. В этой трактовке пьесы не возникает вопроса о том, прав ли он – конечно, виноват. Но в его ли силах было что-либо изменить?

СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ

Эдди Карбоне погубит Кэт - девочка-подросток, еще не осознающая себя женщиной, не контролирующая свою манкость, путающая кокетство с ребячливостью. Еще бесшабашная, но уже соблазнительная – гремучая смесь. Кажется, Эдди не вполне еще осознает, что любовь к удочеренной племяннице давно уже переросла отцовские чувства. Чует неладное только жена – Би (Ольга Кульчицкая). Актриса играет женщину мудрую, прозорливую, но опять-таки не столь сильную духом, чтобы что-то изменить. Очень робко она намекает мужу, что его опека над Кэт чрезмерна - девочку пора отпускать на свои хлеба. Никто не помешает проявиться этим чувствам, и никто не решится предотвратить ужасный конец. Подобно тому, как в финале все герои спектакля будут созерцать сцену убийства, замерев в ужасе, они будут бездействовать на протяжении всего спектакля – оцепеневшие и покорные судьбе. «Он был такой же беспомощный, как и я, глядя, как дело идет к кровавой развязке», - говорит адвокат Алфьери. Олег Замятин играет его более мягким, интеллигентным, Александр Гетманский – конфликтным и решительным. Он не просит, не советует – требует, чтобы клиент оставил девочку в покое.
Катализатором стремительного помутнения рассудка Эдди стал приезд братьев, поселившихся в доме Карбоне и увлеченность Кэт одним из них. Старший – Марко (Алексей Полищук, Владимир Ращук) тихий и, по отзывам коллег-грузчиков, безропотный. Но только до поры, до времени. Он готов работать, как раб, лишь бы иметь возможность содержать семью, голодающую в Италии, но как только дело касается чести, цельность его натуры, его непримиримость дадут о себе знать. Один из запоминающихся эпизодов спектакля – сцена с табуреткой: Марко не размахивает кулаками, заступаясь за младшего брата, не сыплет угрозами, просто медленно, молча поднимает над собой, как знамя, табурет за основание одной ножки (а сделать это весьма трудно), демонстрируя таким образом свою силу и решимость, и в этот миг опосредованного поединка становится по-настоящему страшно.
Роль младшего брата – Родольфо – сыграли двое студентов-третьекурсников театрального университета, мастерской Михаила Резниковича. И оба смогли окрасить роль собственной индивидуальностью, сыграть не абстрактного мальчишку, а персонажа, наделенного своими личными чертами характера. Интересно сопоставить этих двух Родольфо. Александр Соколенко создает образ обаятельного, несколько самоуверенного парня, не сомневающегося в своей неотразимости, целеустремленного, можно даже сказать, ушлого. И в этом случае обвинения Эдди в том, что паренек хочет жениться на Кэт с корыстной целью, кажутся не столь уж беспочвенными. Совсем иной Рудольфо Евгения Щербаня – чистый, искренний, распахнутый миру, беззащитный, а потому веришь в бескорыстность его чувств к Кэт.

ЖЕНСКОЕ МУЖЕСТВО

«Вид с моста» драматурга Артура Миллера – история Эдди Карбоне, «Вид с моста» режиссера Кирилла Кашликова, скорее, история Кэт. И если успех старших актеров в этом спектакле был ожидаемым, обусловленным наличием опыта - жизненного и актерского, то работа Юлии Смушковой стала поистине открытием. Роль девочки-нимфетки вполне можно было бы сыграть, полагаясь лишь на внешние данные, очарование молодости. Но в этом спектакле - работа зрелая, «наваристая», очень подробно «простроенная» режиссером и последовательно реализованная молодой актрисой. С восторгом наблюдаешь, как на твоих глазах, сталкиваясь с суровой действительностью, постепенно преображается, закаляется, перерождается героиня.
Вначале она – совершенный ребенок – по-детски непосредственно устраивается у дяди на коленках, трется макушкой о его руку… Игривые интонации, угловатость подростка – все подмечено и воплощено актрисой очень точно. Но появляется мальчик, и не только неуклюжие кеды сменяются «лодочками» на каблуках, но девчонка становится девушкой с томным голосом и соблазнительной походкой. Удары следуют один за другим, и в схватке с задыхающейся от ревности Би (в этой сцене героиня Ольги Кульчицкой просто безжалостна) она уже не столь наивна, как еще несколько минут назад, но еще растеряна, застигнута врасплох несправедливостью жизни. Еще немного, и, отстаивая любимого человека, она станет храброй, а затем отчаянно бросится в драку с полицейским Иммиграционного бюро. В финале пьесы Кэт – едва ли не постаревшая женщина, повидавшая за несколько недель столько горя, сколько иные не испытывали за всю свою жизнь… Она бросает оскорбления в лицо дяде не с обидой (что было бы естественным для той – юной Кэт, которой была она еще совсем недавно) – с омерзением. Перерождение это дается актрисе вовсе не легко, в ней все время кипит борьба. Ведь дядю девочка искренне любила, в этом не возникает никаких сомнений, когда Кэт буквально выворачивает душу, объясняя Родольфо природу этой странной, но оттого не менее сильной любви.  
Режиссер Кирилл Кашликов умело выстраивает конфликты, точно подбирает музыкальное оформление и знает толк в зрелищных эффектах. В работе над «Видом с моста» продолжилось счастливое сотрудничество режиссера с хореографом Ольгой Голдыс, поставившей ряд выразительных, оригинальных номеров. Так, очень яркой и запоминающейся стала сцена первой близости Кэт и Родольфо. Вообще, режиссер удивительно точно без слов выражает суть отношений между героями. Показательно, например, что жена Эдди практически не прикасается к нему, тогда как его тактильный контакт с Кэт в первой части спектакля непрерывен и очень чувственен. Он разбрасывает знаки-подсказки, точно считываемые зрителем: Кэт хулигански запрыгивает на спину Родольфо точно так же, как еще совсем недавно проделывала этот трюк с Эдди, и становится понятным, что парень уже занял его место, и назад ничего не вернешь. Забившись в угол, Эдди ревет, как раненый зверь. Он окончательно раздавлен и бессилен справиться с нахлынувшей, как лавина, и все затмевающей страстью. При всех достоинствах этого спектакля, при всех актерских удачах и режиссерских находках, главное то, что он поставлен с сочувствием к человеку. Может быть, это самое интересное в театре - когда не можешь поделить героев на хороших и плохих, не берешься судить и обвинять, когда жалко одинаково всех.